О них говорят: мужчина и его жены.
Он - каменная стена, образец ответственности, семейный посредник между женщиной и Богом. В нем с детства воспитано превосходство. Он - властный, смелый, щедрый, трудолюбивый. Сам Аллах принял, что он выше.
Они - молчаливы, стеснительны, скромны и покорны. Девиз их жизни: чистота дома, тела, отношений и помыслов. Их воспринимают как "конфеты", которые надо прятать в обертки - длинные платья и платки.
Он делит любовь между двумя, тремя, четырьмя женами. Их участь - быть "гостьями счастливых мгновений".
Полигамных семей на Северном Кавказе становится все больше. Многоженство - благо или дань моде? В этом решил разобраться специальный корреспондент "МК", побывав в столице Дагестана - Махачкале и ее пригородах.
"Женщина была создана из самого кривого ребра, пытаясь выпрямить ее, можно сломать"
Магомед встречает в своем офисе. Крутанувшись в высоком кресле, он наводит на меня двустволку антрацитовых глаз. Взгляд холодный и твердый как дуло… И вдруг - радужная улыбка и задушевное: "Как вам понравилась Махачкала? Присядем…"
На низком столике дымится шашлык, игрушечным домиком высятся тонко нарезанные овощи. Подняв тост за дорогого гостя, Магомед шумно высмаркивает табак и, рубя рукой воздух, почти кричит:
- Что за тему ты выбрала - многоженство? В Дагестане столько интересных людей… Ты ешь, ешь… Мысли уравновешиваются, когда желудок набит мясом.
Над матовым столом успеваю заметить большую фотографию горного аула: дома, как соты, - крыша одной сакли является двором для жилища соседа.
- Мое родовое село, верховья реки Тлейсерух, - объясняет Магомед. - Чтобы принести в дом кувшин воды, наши женщины километр спускались по скальному склону к роднику. Но мы ни разу не слышали, чтобы кто–то из них роптал. Мусульманки - молчаливы, они образец стеснительности и скромности.
В моем блокноте против имени Магомеда пометка: собственное строительное предприятие, три дома, три жены и восемь детей.
- Многие правоверные мусульмане хотят иметь много детей, расширить свой род, - продолжает хозяин. - А женщины сейчас родят одного, двух и говорят: хватит! Возраст рожениц все время снижается. Вот и берут себе мужчины вторую жену, третью…
- А первые две не возмущаются? - спрашиваю я.
- Мусульманка - это "женщина за мужем", покорная, богобоязненная. Она знает: муж - семейный посредник между женщиной и Богом. То, что хочет муж, хочет Всевышний.
На "богобоязненном" Магомеде белоснежная шелковая сорочка, на рукавах - золотые запонки, на руках - золотые часы, обручальное кольцо и печатка. Я мысленно отмечаю: "Мужчинам-мусульманам запрещено носить золотые украшения и одежду из чистого шелка. Впрочем, как и пить спиртное. А обручальное кольцо вообще не соответствует исламской этике. Пророк носил на мизинце правой руки серебряное кольцо…"
- Моя первая жена, Салтанат, до сих пор не знает, что такое деньги! Все имеет! Из горного села привез ее - худая была как ветка саксаула. Читать не умела, только ковры с орнаментом ткала мастерски. А в браке - расцвела, приобрела авторитет и гордость. Я ей и теперь говорю: "Ты, Салтанат, цветок брака".
- Она не кивает на двух других ваших жен?
- Ты все о своем! - возмущается Магомед. - Внимания и ласки Салтанат, Зафира и Гюлженет получают поровну. Два дня у одной живу, два дня - у другой, два дня у третьей… У каждой - шкаф от нарядов ломится, у каждой - дети, состоятельный муж…
- Один на троих…
- Они ценят то, что имеют. Ни одна из моих жен, как ваша русская, с сеткой на базар не пойдет и кувалдой на железной дороге махать не будет. На улицу они накрашенные не ходят. Они дома одеваются нарядно для меня, а на улицу выходят в однотонном платье с длинным рукавом, в платке, чтобы красоту их никто не видел. Женщина создана, чтобы ухаживать за мужем, рожать и воспитывать детей. Жена в мусульманской семье не должна работать, только убирать комнаты, делать себе приятный вид, делать себе приятный запах, готовить и встречать мужа.
Отвечая то по–аварски, то по–русски на бесконечные звонки, Магомед не выпускает из рук четки. И продолжает объяснять:
- У нас на Северном Кавказе считается, что в женщине потенциально содержится склонность к пороку. Поэтому необходимо, чтобы рядом с девушкой в общественных местах постоянно присутствовал старший брат или надежный сосед. Вот мы сейчас сидим в комнате вдвоем, ислам запрещает мне это… Обязательно должен присутствовать еще кто-то. Ислам говорит, "если мужчина и женщина одни, третий там шайтан!"
"Вытапливай воск, но сохраняй мед"
С кумычкой Басирой мы сидим на нижней ступеньке высокого крыльца. Опустив ноги в горячий песок, слушаем, как за белой стеной шумит Каспийское море.
- Как Али объявил, что берет вторую жену, - я к морю выходить перестала, - тихо говорит хозяйка. - Мы с ним когда–то при луне на берегу часто пересыпали из ладони в ладонь ракушечник… Все мечтали, как вырастим детей, дадим им хорошее образование…
Поистине: когда счастье бывает полным, в нем начинает прорастать зерно несчастья.
Боковым зрением я с ужасом замечаю скорпиона. Паукообразное существо резво доползает до ветки гранатового дерева, поворачивает назад... Басира, присыпав его горстью песка, невозмутимо объясняет:
- Сейчас не весна, укусы скорпионов не опасны. Люди кусаются ядовитее…
После долгой паузы, разлив по чашкам травяной чай, хозяйка продолжает:
- Три года назад пришел ночью, встал на колени и сказал: "Бог послал мне еще одну любовь! Жить в грехе не могу, хочу назвать Зумруд своей второй женой". А у нас только Арсенчик - младший сынок родился. Что я могла сказать?.. Я любила Али и сейчас люблю. Он - образец ответственности, всегда заботился не только обо мне и детях, но и о моих дальних родственниках. В нем с детства воспитано превосходство. Смелее, щедрее, гостеприимнее мужчины я не встречала.
Басира то и дело поправляет браслет на руке - недавний подарок мужа. Застывшими каплями морской воды блестит в серебре россыпь аквамарина.
- Я месяц молчала… Будто окаменела. А потом мне вспомнился один наш сосед - горец, который убил себя из–за любви к женщине. Представила на его месте Али, проплакала всю ночь, а утром сама открыла мужу дверь и сказала: "Иди и… возвращайся!" Любовь не терпит объяснений, ей нужны поступки.
Два года назад Али неправомерно обвинили в связи с ваххабитами и забрали в СИЗО. Мне как официальной жене разрешили свидание, на которое муж попросил принести ребенка. А у нас дети с его второй женой Зумруд были погодки. Я пошла к ней в дом, взяла на руки ее сына Махача и принесла к мужу в тюрьму. Я думала, что он захочет увидеть ребенка Зумруд. Али, всегда сдержанный и суровый, тогда едва сдержал слезы…
Потом его отпустили. Мы у ворот изолятора с Зумруд обнялись… Ради Али стали подругами, в гости друг к другу ходим, подарки дарим. Для нас муж - каменная стена, за которой мы чувствуем себя спокойно, на нем - полное обеспечение наших семей, он отец наших детей. Конечно, бывает, всплакну, а потом мысленно повторяю: "Кто грустит о былом, тот не думает о будущем".
"Лучшее из дел - средина их"
На Сапият легкое белое платье, босоножки на высоченной шпильке. Голова ее по мусульманскому обычаю укутана в ярко-зеленый шифоновый платок, а лицо - как будто другой женщины: умело подкрашенные брови и ресницы, едва тронутые перламутровой помадой губы... Сапият в Дагестане считалась невестой непрезентабельной: "испорчена" высшим образованием, врач, даром что истинно верующая… Только год назад - в тридцать лет - она стала второй женой уважаемого человека в республике.
- Первую жену - Патимат - родители подобрали Тенгизу еще в… трехлетнем возрасте, - говорит Сапият. - Их семьи жили бок о бок в горном селе. Тенгиз закончил институт, стал талантливым хирургом, а для Патимат "университеты" закончились в 13 лет. Пока Тенгиз учился, она ухаживала за его матерью и отцом. А потом был назначен день свадьбы. Идти против воли отца и матери в Дагестане осмеливаются немногие…
У Сапият звонит сотовый телефон. Звучат латинские, русские, аварские слова… Сделав пометки в записной книжке, моя собеседница продолжает:
- Наша встреча с Тенгизом была как наводнение, ни он, ни я не могли противостоять этому бурлящему потоку… Оба - солидные, взрослые люди, а ночи гуляли напролет, взявшись за руки. Часами под черешней стояли… Конечно, мне не хотелось, чтобы из–за меня ранилось сердце другой женщины, но отказаться от своей любви я не могла… Патимат восприняла меня в штыки, гнев заслонил ей разум. У нас говорят: "Посадила в саду своих желаний дерево злобы". Три дня муж жил у меня, три дня - у нее. Я дарила Патимат свои ночи, по-женски жалела ее, лечила всю ее родню, покупала для детей подарки… Хотела заслужить ее уважение, но напрасно…
Мы идем по тенистому скверу в центре Махачкалы. Навстречу попадаются женщины в темных платьях до пят, из–под длинных рукавов видны пальцы, унизанные массивными золотыми кольцами.
- Считается, что у мусульманки не должно быть праздного свободного времени. Когда оно появляется, нужно заниматься чем-то полезным для дома: шить, вязать, вышивать… А мы с Тенгизом часто читаем вслух, разгадываем кроссворды. Мужу нравится, что я имею свое мнение, даю ему дельные советы. Однажды я услышала, как он с гордостью сказал коллеге: "Мою статью для журнала перевела на английский и отредактировала жена - Сапият!"
"Я следую только за тем, что получаю через откровение"
В высокогорном селе Унчукатль меня как гостью пригласили на годекан - собрание старейшин. Когда я сказала, что приехала на Северный Кавказ не за фольклором и сказками, а собрать материал для статьи о многоженстве, последовала долгая пауза.
Нарушил молчание старший из старейшин - уважаемый Ширинбек:
- Послушай, дочка, в моем сердце уже нет суеты, как в молодости. Я тебе скажу, что многоженство сохранило от распада многие дагестанские семьи. Не секрет, что все больше женщин сейчас страдает бесплодием. Разве плохо, что они предпочитают разводу брак своего мужа со второй женой? И все "нормальным" способом, а "не чтоб там из пробирки". Это очень гуманно, потому что мужчина не разводится с больной женой. Природа любит равновесие… У нас не принято идти и ставить печать в паспорт. Люди просто идут в мечеть, делают магар, и браки прочнее получаются, чем с печатью...
В разговор вступает уважаемый старейшина Гасан:
- Религиозные мужчины часто сетуют на неприкаянную жизнь со своей "неисламской" женой, поэтому берут вторую, "исламскую", которая носит длинные платья, совершает пятикратную молитву, соблюдает пост. В семье гармония, разве это плохо?
Говорящих слушают почтительно, не перебивая, как умеют слушать только на Кавказе.
- Часто первые жены не могут смириться с выбором мужа, мучают его, ведут себя не как покорные мусульманки, - продолжает уважаемый Ширинбек. - В результате окончательно теряют уважение и интерес мужа. Старшие жены должны достойно принимать решения мужа. Это тяжелое испытание для женщины, но в этом проявляется ее вера. Каждая обязана сделать все, чтобы мужу у нее было хорошо, он после работы имеет право на отдых, на покой…
- Э, спокойнее надо, - откликается на мое возмущение уважаемый Гасан. - Ведь не секрет, что женщины стареют быстрее. Я недавно на вечере встречи выпускников был. Мужчины - орлы: подтянутые, сильные, а женщины-ровесницы… почти старухи. Муж берет вторую жену? Значит, первая либо физически стала неполноценной, либо утратила способность доставлять мужу удовольствие… А у него есть физиологическая потребность, куда ему деваться? Что хорошего, если мужчина с проституткой будет гулять, заразится от нее чем–нибудь… Это издевательство над мужчиной. Ислам говорит: если тебе не хватает одной жены, женись на второй жене законно, чтобы ваши родители, соседи, знакомые знали об этом. Чтобы женщина не пряталась, прямо людям смотрела в глаза… В старину случалось, если свободная женщина долго ходит, ее имам спрашивает: "За кого хочешь выйти?" Она отвечает: за того-то. А потом этого мужчину вызывает имам и сообщает, что он должен забрать ее в жены. И никакого разврата...
- У ваших российских мужчин будет по-прежнему куча женщин на стороне, и в результате последуют новые аборты, нежеланные дети, - добавляет уважаемый Ширинбек. - Безотцовщины уйдут на улицу, в подвалы, а потом окажутся в колонии. А если у мужчины будет две жены, от каждой жены будут дети, и у каждого ребенка будет отец, который его любит и заботится, это хорошо. Или, к примеру, в Чечне мужчин мало, а женщин и детей много, их нужно кормить и защищать, как быть? Еще недавно прочитал: на тысячу мужчин в Ивановской области приходится тысяча двести пятьдесят женщин. Вам в России, как и в Чечне, впору узаконивать многоженство! Разве хорошо, что очень много скромных, хороших женщин остаются одинокими? А если мужчина может содержать четырех жен, если сами женщины не возражают, то что тут плохого?
- Мать в мусульманской семье с детства должна внушать своей дочери, что она может быть первой, второй или четвертой женой уважаемого человека, - подытоживает старейшина Гасан. - В арабских странах, например, мать покупает дочке 3-4 куклы женского рода и одну - мужского. Играя с девочкой, она говорит: "Это первая жена, это вторая…"
Седой, как лунь, Марат, чьи дни почти все перелистаны ветром, говорит мне, когда мы спускаемся к колодцу:
- Многие, когда берут в жены молодую жену, прикрываются верой и болезнями первой жены. Не верь. Стареющие мужчины просто любят все юное и красивое. Ведь оно продолжит жизнь.
"Аллах оберегает осторожного…"
Базар в центре Махачкалы, что гигантское одеяло из разноцветных лоскутков: огненно-красные прямоугольники персиков, груш, абрикосов… Рядом - вещевой рынок, где бьются на ветру подвешенные к перекладине полотенца, футболки, трусы…
Спрашиваю у одной из продавщиц, как простые женщины относятся к многоженству, и нас тут же обступает толпа.
- Среди дагестанских мужчин сейчас модно быть "неофитами". Наши Расулы, Тагибы, Омары, Шамили, которые раньше не знали, на какую сторону молиться, вдруг стали подражать полигамной семейной жизни пророка Мухаммада. Взяли из ислама только нужное для себя… - горячится справа от меня колоритная женщина по имени Аида. - Сосед наш, Камиль, нашел в горах себе вторую жену. А первая - Зульфия с тремя детьми - мяса уже полгода не видит, на одном хлебе и картошке сидит. У его сына ботинок нет, он в тапочках на улицу ходит… Это справедливо? По шариату можно брать еще одну жену, если в состоянии обеспечить обе семьи.
- Это все прихоть "самых новых дагестанцев", - вторит ей миловидная Альбина, торгующая рядом коврами. - У нас в республике страшная безработица и низкие зарплаты. Мой муж, например, одну семью не может содержать… Добытчик я: постоянно в разъездах, в вечном движении: где достать? как успеть? как бы не прогореть? что выгоднее? Да, я одеваюсь не по фарзу… А все потому, что в "Икарусе" в брюках сутками трястись удобней. Муж злится, ревнует, но при этом понимает: ему лучше молчать. В современных условиях, когда дом в основном держится на женщине, скорее нужно говорить не о многоженстве, а о "многомужестве".
- Нельзя оспаривать то, что сказал Аллах, но я не согласна… Я не знаю, как делить любимого человека… - говорит, кутаясь в платок, учительница Зайнаб, заглянувшая на базар за луком. - Многоженство ущемляет женскую гордость, мне кажется, радости и счастья в дом оно не приносит. С другой стороны, никто ведь насильно не может заставить женщину стать второй или третьей женой, и если ей так хочется, то почему бы и нет? Аллах оберегает осторожного…
- Вы почитайте наши республиканские газеты. В них нередки объявления: "Хочу стать второй женой", - вторит владелица частного кафе Марьям. - Женщины в 25, в 35 лет остаются вдовами, без образования, без специальности, с маленькими детьми на руках... Устраиваются работать посудомойками, официантками, да разве на эти деньги семью прокормишь? Если на объявление откликается достойный мужчина - без колебаний соглашаются. У меня две знакомые через газету замуж вышли. Хотя участь второй жены и не сахар, но все же ощущают себя защищенными… У нас есть пословица: "Хоть плох муженек, да застолье мое, завалюсь на него, не боюсь никого". Среди женщин всегда найдутся те, кто согласится быть и второй, и третьей, и четвертой женой, и не по религиозным соображениям, а ради материального благополучия.
- Слышишь куриную песню? - машет рукой в сторону частного сектора черноусая Аида. - Птицы тревожатся за свое благополучие, других песен курицы петь не умеют. Есть у нас, конечно, женщины, которые за жирный кусок баранины будут что угодно терпеть, но феномен "кавказской женщины" хорошо известен. Покорность мужу может спокойно соседствовать со строгим, мужественным и волевым нравом, с дерзкими выпадами против мужского авторитета и мужской власти. У нас сегодня в Махачкале дагестанка, аварка во многом ничем не отличается от американки. Лачка ничем не отличается от татарки, кумычка - от московской барышни. Нас очень хорошо учит телевизор, особенно молодежь.
* * *
Прецедент введения многоженства на территории России уже имел место. В июле 1999 года президент Ингушетии Руслан Аушев издал соответствующий указ. Мужчинам разрешалось заключать до четырех браков с незамужними женщинами. Две новые статьи закона "О регулировании некоторых вопросов семейно-брачных отношений в Республике Ингушетия", принятые парламентом, были отменены республиканским же Верховным судом лишь в начале июля 2001 года. Два года в загсах Ингушетии царил ажиотаж.
- Многие московские и питерские "крутэлыки" специально приезжали в Назрань, чтобы "паспортно" узаконить любовниц - вторых, третьих, четвертых жен, - говорит известный в Дагестане журналист Ибрагим Хадыков. - От предыдущих жен требовалось лишь их письменное согласие на очередной брак мужа, а попробуй его не дай...
Полигамия распространена в мире достаточно широко. Это и многие страны Азии, Африки, государства Ближнего Востока. Хитрые вьетнамцы, например, давно приспособились к ситуации и нанимают себе "во бэ" - временную жену. Многоженец обеспечивает "новую жену" всем необходимым, а взамен получает полный доступ к ее телу. Многие находят подобные альянсы очень практичными, так как не требуется никаких документов. Союз "новобрачных" связывают лишь устные соглашения. Все довольны и счастливы. Правда, случаются у многоженцев и проколы.
Печальным образом закончился поход по магазинам для одного из жителей Уганды. Взяв с собой старшую жену, он не сказал об этом второй, младшей. Когда обе супруги неожиданно встретились в банке, где счастливый многоженец снимал деньги со счета, они накинулись друг на друга с такой ненавистью, что в клочья изорвали не только платья друг друга, но и чековую книжку мужа. Теперь обеим дамам грозит тюремное заключение: посетители банка решили, что происходит ограбление, и вызвали полицию, которой с трудом удалось разнять не поделивших супруга женщин.
Так может, прав был герой Юрия Никулина, распевая о "тройной красоте" трех жен в "Кавказской пленнице": "Столько дел и забот, ах спаси, Аллах!.."?
Мормон Том Грин из штата Юта женат сразу на 5 женщинах, которые подарили ему аж 29 отпрысков разных возрастов. Семейство Тома ничем не отличается от сотен других многодетных семей мормонов-фундаменталистов, которые, несмотря на запреты, втайне практикуют многоженство. Однако с недавнего времени семья Тома попала в поле зрения полиции штата - главе семейства предъявлены обвинения сразу по трем статьям: его обвиняют в злостной неуплате алиментов, многоженстве, которое по законам штата Юта является уголовным преступлением, а также в совращении малолетней: на момент вступления Тома в интимную связь с одной из "жен" девушке было всего 13 лет. Том Грин не считает, что совершил какое-либо правонарушение, и, будучи уверенным в своей скорой победе, является на заседания суда в сопровождении нескольких благоверных и благодарных потомков.
Светлана САМОДЕЛОВА, Махачкала-Москва, Алексей АНИЩУК
от 20.07.2004 Московский комсомолец